Главная / Вес и здоровье /

Тринадцать лет она лишала себя пищи и при росте 1,64 м весила 34 кг. Потом несколько лет ела почти беспрерывно – именно это и спасло ее тело. По поводу души пришлось обращаться к терапевту. Сейчас 37-летняя Виктория, бывший анорексик, – счастливая жена и мать. Вот ее рассказ

В 12 лет, когда у меня появились, как мне показалось, совершенно лишние выпуклости, я решила сбросить вес. Каждый день я старалась есть все меньше, а во время семейных обедов прятала еду с тарелки в салфетки и карманы. Затем я стала записывать количество съедаемых продуктов, считать калории, исключать жиры и углеводы. Я ела только постное мясо и рыбу, фрукты и овощи из расчета не более 50 калорий на 100 г и обезжиренные молочные продукты. Я пила очень много воды, не только для очищения организма, но и чтобы заглушить голод. Помимо этого я внимательно следила за чистотой продуктов. В конце концов дошла до того, что начала носить с собой свой нож и вилку, так как чужие казались мне недостаточно стерильными.

Я ела раз в день (обезжиренный творог и яблоки – и только по вечерам) и всегда в одиночестве: сам акт принятия пищи казался мне чем-то неприличным. Я мечтала окончательно избавиться от этого «недостатка» – необходимости есть. Мои усилия не прошли бесследно: я создала себе новое тело. Грудь, ягодицы, бедра исчезли; заодно исчезли и месячные. Я стала неким бесполым, точнее, «междуполым» существом.

Все думали, что я больна, а я радовалась, считая, что управляю своим телом. Каждое утро я взвешивалась, чтобы убедиться, что худею. Эти мгновения на весах наполняли меня невероятным счастьем, и ничто не могло заставить свернуть с избранного пути. Но вместе с тем моя жизнь превратилась в вечный бой. Тело стало врагом, которого я непременно должна была победить. В этой войне было все: страдания от голода, необходимость идти на жертвы; я часами занималась спортом, но мышцы слабели одновременно с потерей веса. Я была уже очень худой, но ощущала себя толстой и мучилась от этого.

Я весила 34 кг при росте 1,64 м и находилась на грани полного истощения. Странное и неосуществимое желание стать абсолютно бесплотным существом довело меня до депрессии. Мне хотелось умереть.

Я от природы очень застенчива, а в то время вообще не хотела никого видеть, особенно свою мать, которая всегда была женщиной авторитарной и холодной. Мой отец гордился мной и никогда не скрывал этого, но он умер, когда мне было 13. С тех пор мы с матерью стали чужими людьми. Она никогда не обнимала меня, не говорила ласковых слов и обращалась ко мне лишь для того, чтобы отдать приказание или упрекнуть в чем-то. Я долго надеялась, что мы станем ближе... Когда я поняла, что ждать от этой женщины мне нечего, то ожесточилась настолько, что даже не в состоянии была назвать ее мамой. Потом я отказалась от мысли когда-нибудь стать матерью самой и начала ненавидеть свою фамилию.

Когда мне исполнилось 25, все изменилось: на меня напало безумное желание есть. Каждый вечер после работы я шла по магазинам и выходила с набитыми сумками. Дома, уже в прихожей, я раскладывала все прямо на полу, разрывала упаковки и набрасывалась на еду. Соленое, сладкое – все равно: я ела, даже не различая вкуса. Важным было только одно – заполнить ужасное ощущение пустоты, появившееся внутри. Я чувствовала себя толстой, грязной и чудовищно виноватой из-за того, что сдалась. Но эта пустота была настолько пугающей, что я продолжала пичкать себя едой, пока не съедала абсолютно все или пока мне не становилось плохо. Меня рвало, и не только от переедания, но и от отвращения к самой себе. После такого приступа я собирала все обертки и упаковки и прятала их. Затем, чтобы забыться, я принимала снотворное.

Я быстро полнела. В течение трех лет моя жизнь состояла из работы, покупки продуктов, поедания и извержения съеденного. Хотя в глазах окружающих я оставалась все той же вежливой, безотказной Викой, я стала очень мнительной и ранимой. Малейшее замечание казалось мне упреком или критикой. Общаясь с людьми, я весь день находилась в состоянии стресса и могла расслабиться только вечером, за «ужином».

Это может показаться невероятным, но именно булимия спасла мне жизнь. Когда я страдала анорексией, я отвергала мысль о том, что больна, ощущала себя сильной и волевой. Булимия опустила меня с небес на землю, я почувствовала себя грязной, уязвимой и ужасно одинокой.

В 28 лет я наконец решилась обратиться к врачу. Меня лечили с помощью специальной терапии. И оказалось, что в основе моего расстройства питания лежат совсем иные проблемы: ранняя смерть отца, плохие отношения с матерью, отвращение к женской сексуальности и множество других. Женские формы я принимала за излишки веса. И отчаянно боролась против своей женской фигуры, ведь она означала взросление, а из-за смерти отца взрослая жизнь началась для меня слишком рано. В 13 лет мне совсем не хотелось в нее вступать. Я боялась стать женственной и сексуальной, потому что не хотела быть похожей на свою мать и не желала стать объектом мужских желаний, каким была она. Моя худоба уберегала меня от этого. Была и еще одна причина: моя мать часто говорила мне, что я родилась «случайно» и что первые попытки близости очень болезненны, – в результате я стала испытывать отвращение к сексу. Отсюда и мое желание стать «абсолютно чистой», бесплотной.

В ходе лечения я много работала над собой. Научилась отличать лишний вес от обычных особенностей женского телосложения. Я также пересмотрела свое отношение к сексу и сексуальности: они перестали мне казаться табуированными, греховными. Самое удивительное – я научилась давать волю своим чувствам. До этого я была человеком-машиной. И всегда говорила «да», даже если хотелось кричать «нет». Я улыбалась, когда была вне себя от ярости, и никогда не протестовала... Я ненавидела себя за такое малодушие, но не могла перебороть свои многочисленные страхи. Я боялась поражения, обиды, лишения, боялась оказаться не на высоте, не справиться с конфликтом... Я не решалась прислушаться к своим чувствам – они были слишком болезненными. А мне так хотелось быть совершенной! И я закрыла свое сердце для эмоций, став одинокой, зависимой и покорной. Все эти вещи, открывшиеся в моей душе, позволили лучше узнать и принять себя. Мое тело стало моим другом только тогда, когда я сумела достичь внутренней гармонии.

Сейчас я не только меньше беспокоюсь о том, как выгляжу, – я стала другим человеком. Тем, кто сможет стать для тебя, моя маленькая дочка, хорошим примером взрослого человека, женщины и матери. Я очень надеюсь на это».

«Выздоровление возможно, если не отрицать болезнь»

Спровоцировать анорексию... и излечить от нее может семья. Историю, рассказанную Викторией, комментирует психиатр Владимир Есаулов.

Psychologies: Есть ли люди, больше других склонные к анорексии?

Владимир Есаулов: Чаще ею страдают подростки – девочки, зависимые от чужого мнения, сравнивающие свою внешность с модельным эталоном. Подросток ищет себя и свое место в мире, он хочет обрести контроль за своим меняющимся телом. Если у него происходит фиксация на пище и собственной фигуре, возникает анорексия.

Владимир Есаулов:Многие анорексики с детства полноваты и реагируют на это болезненно, особенно в подростковый период. Ирония, неодобрение близких – «Какая ты толстая!» – могут запустить болезнь. На ее развитие влияют и отношения с родителями. Пример: жесткая мать подавляет взрослеющую девушку, и та робеет, словно снова становится маленькой. Ей не хочется соприкасаться со взрослой реальностью, со своей сексуальностью, привлекательностью, как это и произошло с Викторией, которая взрослела без отца. Психологически принятое решение не быть взрослой (т. е. оставаться маленькой) и ведет к анорексии.

Psychologies: Виктория говорит, что от анорексии ее спасла булимия.

Владимир Есаулов:Просто наступила следующая стадия болезни. Булимия и анорексия, как правило, явления одного порядка, это два варианта проявления нарушений пищевого поведения. Вначале анорексик ощущает всемогущество, о котором говорит Виктория. Но постоянный контроль за питанием невозможен. Некоторые начинают осознавать, что они больны, и пытаются вернуться к нормальному режиму питания. А поскольку нормальные ощущения голода и сытости утрачены, начинается булимия. Повышение веса спасает анорексика от голодной смерти, но может быть спровоцировано и желанием «наказать» окружающих: «Вы считаете меня жирной? Я стану такой!» Поведение больного булимией вызвано не физическим голодом, а психологическим – жаждой ласки и любви.

Psychologies: Что же может спасти? Любовь?

Владимир Есаулов: Да, это одно из сильных противоядий, но только после того, как завершено лечение у психотерапевта. Выздоровление становится возможным лишь тогда, когда анорексик прекращает отрицать свою болезнь. Это прежде всего заболевание души, которую нужно привести в порядок. Все мысли анорексика, вся его жизнь вращаются вокруг питания, при этом его подлинная личность стирается. Если больной стремится к выздоровлению, терапия помогает ему восстановить свою личность. А любовь – сверхценное увлечение; переключившись на него, можно уйти от болезни. Часто бывшие анорексики становятся заботливыми мамами, которые очень бережно относятся к своим детям. Кстати говоря, по наследству эта болезнь не передается.

Другие статьи